«Достаточно трех-четырех человек, чтобы поджечь шестьсот»

Вокруг преподавания общественных дисциплин в школе не первый год не утихают споры. Широкий резонанс вызывают и новые учебники, и новые предметы. Достаточно вспомнить, как проходило обсуждение курса «Основы религиозных культур и светской этики», введенного в качестве эксперимента в отдельных регионах, и какие споры спровоцировало появление в проекте стандарта старшей школы предмета «Россия в мире».

Особые дискуссии ведутся вокруг школьного курса обществознания. Этот предмет засчитывают при поступлении во многих вузах, поэтому ЕГЭ по нему выбирает почти половина выпускников школ. При этом учителей-предметников по обществознанию у нас до сих пор не готовят — как правило, обществознание в школе преподают учителя истории. Впрочем, в академических кругах существует гипотеза, что обществознанию вообще не должно быть места в школе, поскольку такой науки нет — это наследие советских времен, а вместо него следует учить старшеклассников экономике, социологии и прочему.

Открывая круглый стол, научный руководитель Института развития образования ВШЭ Исак Фрумин отметил, что Высшая школа экономики долгое время стояла в стороне от проблем преподавания обществознания и истории. Однако недавно в Вышке появился факультет истории, среди преподавателей — авторы популярных учебников по этим предметам. В ВШЭ недавно появилась магистерская программа для учителей истории «Информационные ресурсы исторической науки», была открыта программа для учителей обществознания «Политические вызовы современности». Это, по выражению заместителя научного руководителя ВШЭ Льва Любимова, — «программа-парадокс», «потому что нет в высшем профессиональном образовании направления «обществознание», нет бакалавров обществознания, а магистратура будет».

Заведующий кафедрой общей политологии ВШЭ Леонид Поляков рассказал о том, как несколько лет назад была предложена новая концепция обществознания и под его редакцией выпущены учебники «Человек в глобальном мире» для 10 класса и «Глобальный мир в XXI веке» для 11 класса.

У нынешней концепции преподавания обществознания — у «сферного подхода» (когда в курсе обществознания изучаются разные сферы общества — политика, экономика и другие) есть несколько недостатков, по мнению Полякова.

Во-первых, обществознание всегда преподавали по принципу «от простого к сложному». Этот принцип работает в случае с точными науками (в начальной школе изучают арифметику, в вузах — высшую математику, разные разделы математики не противоречат друг другу), а для общественных дисциплин подобная методика является не вполне корректной и может обернуться неправильным толкованием понятий.

Во-вторых, не вполне уместны упрощения и обобщающие формулировки, которые часто можно найти в школьных учебниках обществознания — например, «в политологии принято считать». Дело в том, что в политологии есть разные школы, мнения, которые часто противоречат друг другу, поэтому подобные формулировки, скорее всего, только дезориентируют школьников.

В-третьих, требования, которые предъявляются к учителям обществознания. От учителя физики не требуют, чтобы он знал математику, а учителя обществознания почему-то должны одинаково успешно овладеть знаниями из совершенно разных областей — философии, политологии, экономики.

Ситуация с преподаванием обществознания, по словам Полякова, напоминает порочный круг, из которого нельзя выбраться. В то же время именно сейчас, в XXI веке, «беспредметная дисциплина обществознание» приобретает свой реальный предмет. «Этот предмет называется глобальный мир, и он еще не осмыслен, не освоен и не проанализирован ни одной существующей наукой, — пояснил Поляков. — Глобальность — это принципиально новое качество всех тех сфер, которые до сих пор изучались только абстрактно. Поэтому и пришла идея создать новый тип обществознания, потому что у него единый универсальный предмет».

Московских учителей, которые участвовали в круглом столе, интересовали вполне конкретные вопросы. Реально ли что-то изменить в преподавании, если школьники ориентированы исключительно на сдачу ЕГЭ? И как вообще можно что-то изменить, если на магистерских программах ВШЭ может отучиться ограниченное число учителей, причем преимущественно из Москвы?

Отвечая на вопрос о ЕГЭ, Лев Любимов привел в пример пермский лицей №10, к созданию которого он имеет непосредственное отношение. «Когда был его первый выпуск — а сейчас лицею уже 7 лет — его выпускники по результатам ЕГЭ в Пермском крае заняли первое место. Почему? Дело в том, что по шести основным предметам, начиная с пятого класса, здесь каждый месяц проводится независимая оценка знаний. Умножьте пять лет на девять месяцев и шесть предметов и подумайте, сколько раз дети проходят эту независимую оценку. Это воспитывает ответственность, абсолютную прозрачность знаний: дети не знают, что такое шпаргалки и «решебники». Так формируется культура ЕГЭ. А мы вместо того, чтобы создавать культуру, берем институт и пытаемся его насадить».

Что касается ограниченного набора на программу, то здесь Лев Любимов вспомнил слова своих коллег и друзей Теодора Шанина и покойного Юрия Левады. «Шанин мне как-то сказал: «Не пытайтесь обогреть всю Россию, делайте свое конкретное дело». Вот что конкретно мы хотим сделать? Мы хотим сформировать группу магистерских программ для учителей, которые в них заинтересованы. Это программы, которые обеспечены кадрами — профессурой, которую вы не найдете ни в МГУ, ни в РГГУ… И еще. Покойный Юрий Левада мне как-то сказал: «Ты не понимаешь значение и масштаб поджигателей». Чтобы поджечь шестьсот человек, достаточно трех-четырех человек».

Так что, по убеждению Льва Львовича, если за несколько лет удастся подготовить хотя бы несколько сотен учителей — «это рванет по-настоящему»: «Наша цель — через пять лет создать такую когорту гуманитариев — примерно 700-800 человек. Для Москвы, я вас уверю, это критическая масса».